Брат женат. Сразу после свадьбы они с Наташей завели одну страницу во ВКонтакте на двоих. Выкладывали всякую ерунду типа: “Мы счастливы!” или “Романтический ужин!” Старая страница брата была удалена, писать надо было в личные сообщения новой страницы.

Мама так и делала: здоровалась сразу с обоими, следом писала сообщение. Мне было неудобно переписываться в таком формате, поэтому общение с братом в онлайн-режиме я поставила на паузу. Наташа из-за этого косо на меня смотрела: раз я хочу писать брату слова, которые не сразу станут известны ей, то я не являюсь благонадёжным человеком.

Общая страница рухнула в тот момент, когда брат выяснил, что у Наташи есть левая страница, на которой она вела активную переписку с другими мужчинами. Дело чуть не дошло до развода. Возможно, он бы состоялся, не узнай Наташа о беременности. Ради ребёнка они обо всём забыли, решили жить дальше. Общая страница была удалена, брат завёл новую, мы с ним стали переписываться. Потом в нашу жизнь вошли мессенджеры. Последние пару лет мы с братом обмениваемся голосовыми сообщениями, нам так удобней, оба не возражаем, по сути, как хотим, так и общаемся между собой, кому какое дело. Наушники у брата есть, он никому не мешает.

Недавно племяннику купили первый в его жизни смартфон. Можно было и пораньше, но Наташа решила, что ребёнок, который учится в начальной школе, может пользоваться обычным кнопочным телефоном. Наташа сама зарегистрировала сына в соцсетях, скачала ему мессенджеры, которыми мы все пользуемся. И так вышло, что нам с племянником тоже больше зашёл формат голосовых сообщений. Наташе это не нравится, она хочет, чтобы мы общались с помощью текста.

– Он ещё ребёнок, я должна контролировать, о чём и с кем он общается, слушать ваши сообщения слишком долго, пользуйтесь текстом, – настаивает Наташа.

Я ей неоднократно говорила, что буду общаться с племянником так, как нам обоим удобно. Хочет контролировать – флаг в руки, но облегчать ей жизнь я не стану. В конце концов, я не тёмная личность, которая преследует незаконные цели и поэтому общается с ребёнком. Я – тётя, племянника обожаю, во время каникул он неделями гостит у меня дома. То есть вот что получается: отправить сына ко мне на неделю – Наташа отправляет, значит доверяет, всё хорошо, а нашу переписку обязательно надо контролировать, вдруг там что-то не то. Бред же!

На фоне этого у брата и Наташи произошёл конфликт. Как сказал брат, жена требовала, чтобы он донёс до меня необходимость сменить голосовые сообщения на текстовые, чтобы ей было удобнее контролировать информацию, которой мы обмениваемся. А брат вообще сторонник того, что контроль нужен, но в меру: он с сыном поговорил, рассказал, в каких случаях надо немедленно показывать переписку в социальных сетях родителям, а вот диалоги с друзьями и родственниками должны оставаться вне родительского контроля.

Так вот. Наташа просила, чтобы брат на меня повлиял, а брат взял и отказался со мной разговаривать. Он просто не понимает, что такого запрещённого или ужасного я могу сказать их сыну. Наташа использовала такой аргумент: ну а вдруг я каким-то образом настраиваю сына против неё?

Брат ей сказал, что если бы подобным занималась, то делала бы это у себя дома в то время, когда ребёнок гостит у меня. Ещё брат ей напомнил о том, что если у неё рыльце в пушку, то есть, если она использовала социальные сети для не самых благовидных поступков (флирт с мужчинами), то это не значит, что все люди так поступают. Наташу напоминание задело и обидело, они поссорились.

Я не стану отрицать её материнские права, но общаться с родным человеком продолжу так, как нам обоим комфортно. Хочет слушать наши сообщения – дура, конечно, но пусть слушает, раз ей покоя не даёт, о чем же мы разговариваем. Кстати, о чём мы разговариваем: например, я помогаю племяннику с уроками, он мне скидывает фото из учебника, я стараюсь объяснять. Или о Рокки, это попугай, которого я в прошлом году подарила племяннику с полного согласия его родителей. Или договариваемся о поездках в кино. Да мало ли о чём мы можем общаться? Мы не чужие люди, в конце концов.

Мне понятно желание Наташи обезопасить ребёнка, но брат прав – во всём должна быть мера. Племяннику скоро исполнится одиннадцать лет, подбирается тот возраст, когда любое посягательство на личные границы будет восприниматься в штыки. То, чем сейчас занимается Наташа, это подрыв фундамента доверия. Племянник, зная, что мама читает его переписки, может завести другой аккаунт для общения без контроля и цензуры. И получится, что это Наташа подтолкнёт ребёнка на путь скрытничества. Записано.